Писатель возрожденного народа

Юбилеи писателей, деятелей культуры и науки в последние годы вошли в определенную колею и выработали свои каноны. Нарушать эти каноны довольно рискованно. На таких торжествах принято говорить много хорошего о юбиляре, говорить в превосходных степенях, в высоком стиле. Я не знаю, каким путем соотнести торжественный фразы в адрес юбиляра со строгим реализмом и бескомпромиссной правдой в произведениях писателя Габидена Мустафина, я не знаю, как совместить пышность юбилейной речи с личностью этого писателя, с его трезвым строгим умом, с его нетерпимостью к выспренным фразам и эффектным позам, с его глубокой человеческой естественностью.

Творчество и личность этого большого казахского советского писателя куда более располагают к вдумчивому разговору, чем к торжественным речам.

Габиден Мустафин относится к первому поколению казахских советских писателей. Его имя стоит в одном ряду с зачинателями казахской литературы, с именами С. Сейфуллина, Б. Майлина, И. Джансугурова, М. Ауэзоаа, С. Муканова и Г. Мусрепова. Мы уже не первый год говорим, что произведения этих писателей вошли в золотой фонд нашей литературы.

Может быть, не все они равноценны и не все — золото в их творческом наследии, но бесспорно одно — их произведения, это то, что отобрано временем из творческого, духовного опыта нашего народа за последние полвека. Выражаясь фигурально, эти имена нанесены на нашу художественную карту советских лет так же, как Арал и Каспий, Сырдарья и Иртыш, Семиречье и Сарыарка нанесены на карту географическую. Их произведения являются нашим национальным достоянием, по ним будут судить не только о нашей литературе, но и о духовном облике нашего народа.

При всей горячей актуальности, острой злободневности произведений писателей первого поколения, их долголетний опыт дает нам право рассматривать их творчество в исторической перспективе.

Поколение, к которому относится Г. Мустафин, более пятидесяти лет трудится на ниве казахской советской диктатуры. Полвека — сам по себе срок немалый, и он увеличится многократно, если только мы вспомним, на какие периоды исторического пути человечества приходятся эти годы. В эти пятьдесят лет как бы спрессованы несколько инков. Ибо за этот период произошли колоссальные социально-экономические катаклизмы, потерпели крушение целые общественные формации и на обломках старого возник новый мир. Народы, прозябавшие под пятой царизма на патриархально-родовой, феодально-средневековой стадии развития, сделали гигантский скачок в самое развитое социалистическое общество. Казахские советские писатели мерного призыва были не только счастливыми свидетелями величайших изменений, подлинного возрождения и расцвета своего народа, они были не только летописцами этих событий, они шли в первых рядах борцов за новую жизнь, создавали основу новой литературы, новой социалистической культуры.

Слово «возрождение» соответствует не только тем социально-экономическим, культурным сдвигам, которые произошли в казахском обществе, именно им вызвано шрывное проявление духовных сил народа. Оно дало нам гигантов нашей культуры — Мухтара Ауэзова, Каныша Сатпаева, Калибека Куанышпаева, Куляш Байсеитову, Ахмета Жубанова и Мукана Тулебаева. Оно дало нам плеяду неповторимых, самобытных талантов — выдающихся деятелей нашей культуры, к которой принадлежит и Габиден Мустафин. Действительно, в нашу новую жизнь, рожденную Октябрем, буквально хлынула могучи н волна стихийных народных талантов, ярким пламенем вспыхнуло уже затянутое пеплом, затухающее искусство кочевого народа. И оно, без преувеличения, поразило цивилизованные страны. Вспомните открытие первого казахского театра и то, какие яркие краски заиграли, какие звезды первой величины засверкали в нем! Это огненный талант Елюбая Умурзакова, народный взрывной юмор Серке Кожамкулова, сдержанная глубина Капана Бадырова, светлая одухотворенность многогранного таланта Шакена Айманова, яркая характерность Рахии Койчубаевой, это могучий трагизм Майкановой, тонкая ажурность и изящество Букеевой. Ведь создание оперного театра было настоящим взлетом нашей музыкальной культуры. Не говоря о великой чародейке Куляш, такие самородки, как Курманбек Джандарбеков, Канабек Байсеитов, Манарбек Ержанов, Гарифулла Курмангалиев, Урия Турдукулова, Шабал Бейсекова, блестяще перекинули мост от нашей музыкальной народной культуры к современной профессиональной опере. Вспомните, как гениально рисовал молодой тогда Кастеев! А наша литература? Послеабаевская плеяда выдающихся писателей — это пламенный революционер, новатор казахской поэзии Сакен Сейфуллин, опередивший художественное развитие своего времени, тон¬чайший мастер казахской прозы Беимбет Майлин, могучий и тонкий поэт Ильяс Джансугуров, сегодняшние большие мастера нашей прозы Сабит Муканов, Габит Мусрепов, Хамза Есенжанов, поэты Касым Аманжолов, Таир Жароков, Гали Орманов, Аскар Токмагамбетов, Абу Сарсенбаев, Абдильда Тажибаев, Халижан Бекхожин.

Когда сегодня мы говорим об одном из зачинателей казахской советской литературы, большом нашем писателе Габидене Мустафине, мы не можем обойти эти имена, имена его сверстников и соратников. Каковы бы ни были наши симпатии или антипатии, каковы бы ни были те оценки, которые поставит им история,— это то, что имеет сегодня казахский народ. По ним и следующим за ними поколениям будут судить о художественном уровне и творческом вкладе нации в мировую сокровищницу культуры.

Первое поколение наших писателей и деятелей культуры жили и творили в суровое время. Это было время невиданного в истории социального эксперимента — ломался старый мир, освященный веками уклад жизни, пересматривались, казавшиеся незыблемыми, ценности, шла не утихающая ни на минуту острая борьба. В человеке боролось новое со старым, линия фронта пролегла через сердце каждого. И это суровое время предъявляло строгие, порою жестокие требования к художнику. Художники но» вой формации не только не могли запираться в башне из слоновой кости, они не могли быть просто наблюдателями или исследователями жизни. Они были активными участниками революционных боев, классовых битв или сражались на фронтах Великой Отечественной войны. Прежде чем отобразить новый мир в своих произведениях, они сами участвовали в его сотворении. И Габиден Мустафин пришел в литературу из гущи народа. Его юность совпала с Октябрьской революцией и гражданской войной. Он делает первые шаги своей трудовой деятельности в пору советизации степи. Начало его сознательной жизни совпадает с началом новой, озаренной светом. Октября жизни его народа. Будущий писатель по мере своих сил борется за обновление казахского аула. Непосредственно участвуя в работе советских органов, выступает со статьями и фельетонами.

Биография Габидена Мустафина и многих его сверстников удивляет современную молодежь. Удивляет многослойность и чрезмерная плотность его биографии. Отставшие в своем образовании аульные парни не только ускоренными темпами выполняли зияющие пробелы своих знаний, они успевали делать очень многое. И у молодого Габидена Мустафина все шло одновременно — учеба и работа, борьба с классовыми, идейными противниками и поиски своего пути в литературе.

Еще в двадцатые годы в предисловии к своей первой книге рассказов «Ер-Чоин» Габиден Мустафин писал: «...содержание этой книги было мне подсказано аульными бедняками. Я старался все пережитое ими пропустить через свое сердце и отобразить на бумаге». Как видим, первая нота была взята очень верно. Писатель с первых шагов борется за главную, генеральную тему своего времени. Актуальность и злободневность, и — самое главное — полезность произведения в повседневной борьбе людей становится определяющим в творчестве писателя. В своих рассказах двадцатых годов Мустафин своеобразно, запоминающимися меткими штрихами показывает то новое, что принесла Советская власть в казахский аул, а самая главная новь степи — это пробуждение бедноты, простых людей к активной творческой работе. И последующие произведения писателя посвящаются борьбе людей за социалистическое преобразование жизни и раскрытие характеров этих борцов.

Писатель долго и упорно шел к большой прозе. Он, как принято говорить, не только собирал материалы, накапливал жизненные наблюдения с рвением запоздалого шакирда, но и упорно, трудно учился. Посудите сами: какое поистине неукротимое желание и упорство нужно для того, чтобы малограмотному в восемнадцать лет пар ню подняться до эрудиции и интеллектуального уровня современного писателя.

К концу тридцатых годов Мустафин создает роман «Жизнь или смерть». Произведение это было смелой разведкой совершенно новой для казахской литературы темы — темы рабочего класса. Писатель в этом первом своем романе сделал трудную попытку показать сложнейший процесс формирования сознательных рабочих из вчерашних патриархальных, кочевых скотоводов. Его интересовали не просто внешние процессы приобщения кочевников к производству и перипетии борьбы, связанные с этим. Он шел дальше, сделал попытку проследить трудные психологические процессы рождения нового человека.

Тема обновления человека становится главной в творчестве Г. Мустафина, и она очень сильно прозвучала в его следующем большом произведении — романе «Чиганак». Как известно: герой этого произведения Чиганак Берсиев — знатный просовод нашей страны — лицо историческое. Мы стали свидетелями интересного явления, когда наш современник — лицо конкретное, историческое — без художественного вымысла автора становится героем произведения. Явление это новое в истории, и оно, это замечательное явление, порождено нашей советской действительностью. Вспомните «Как закалялась сталь», «Повесть о настоящем человеке». Такие произведения в советской литературе встречаются все чаще. К ним относятся и казахские романы «Чиганак» Г. Мустафина и «Солдат из Казахстана» Г. Мусрепова. В подобных случаях жизнь и литература как бы сходятся на высоком сечении, и сама действительность становится настоящим искусством.

Однако в «Чиганаке» Г. Мустафина интересует но только и не столько факт существования незаурядного труженика, сколько процесс формирования нового типа крестьянина — советского колхозника. И процесс этот в романе весьма любопытен. На первый взгляд, обыкновенный, умудренный жизнью старик. В нем много достоинств. Трудолюбивый, мудрый, наделенный большой природной человеческой добротой и дарованием, старый Чиганак кажется чисто народным типом. В литературе много, а в жизни еще больше вот таких хороших стариков, аккумулирующих в себе лучшие качества своего народа. Но от таких хороших, глубоко симпатичных стариков Чиганака отделяет нечто весомое, крупное не только в его деяниях, но и в характере, во взглядах на жизнь.

И образ Чиганака получился не только выпуклым и крупным, но и по-настоящему новаторским. Ибо это был образ не простого крестьянина, любящего свое святое крестьянское дело. В романе Чиганак поднимается до обобщенного образа нового человека-труженика, глубоко знающего, во имя чего он трудится, и мыслящего широко, масштабно. Именно в этом новаторская сущность образа заглавного героя. В произведении есть очень интересный тип крестьянина — образ Олжабека. Он в какой-то мере перекликается со знаменитым Моргунком из «Страны Муравии» А. Твардовского. Но эта извечная проблема крестьянской психологии разрешена у Мустафина чисто по-казахски. Сугубо национальные краски!

Очень интересной и проблематичной была и следующая работа писателя — роман «Миллионер». Произведение это вызвало живой отклик у нас в стране и за рубежом. О нем горячо отзывались активные деятели нашей литературы Фадеев, Горбатов и другие. Позже роман вызывал и возражения. Действительно, в послевоенные, особенно тяжелые для нашего сельского хозяйства, годы автор изображал жизнь колхозников зажиточной, что казалось лакировкой действительности. Но не в этом была суть произведения. Главное, до сих пор неувядающее достоинство этого произведения заключалось в том, что автор на многие годы вперед предвидел большие проблемы нашей жизни, нашего сельского хозяйства. Он, как чуткий сейсмограф, предугадал подземные толчки нашей сельской жизни и предчувствовал ее потребности. Зоркий глаз художника сразу приметил зарождающиеся ростки нового. Произведение оказалось всем своим существом повернутым вперед, только вперед. Писатель сделал глубокую разведку в будущее. И сегодня, спустя почти четверть века, проблемы, поставленные в романе, не потеряли своей актуальности, а образы и характеры продолжают привлекать нас своей свежестью.

Следующим этапным произведением Г. Мустафина стал роман «Караганда». В нем писатель вновь возвращается к теме рабочего класса. На сей раз он обращается к этой теме уже умудренный жизнью, обогащенный писательским, гражданским опытом и творческими поисками. В этом произведении автор более глубоко, объемно показывает жизнь казахского общества тридцатых годов. Период этот как для всех советских народов, так и для писательского общества, был очень сложным. К началу тридцатых годов приходятся жестокие классовые столкновение, трудная ломка старого, отдельные ошибки и перегибы. Писатель правдиво, со строгостью взыскательного реалиста отображает это суровое, полное борьбы, время. Он метко и верно прослеживает процесс рождении национального рабочего класса. Особенно правдиво и интересно показывает превращение вчерашнего скотовода в сознательного рабочего. На наших глазах герои романа рождаются как бы заново. При этом они не теряют своих неповторимых национальных черт и истинно народных качеств. Таковы образы рабочих разных поколений — Ермека, Жанабиля, Жуманияза и других.

Интересным, этапным для казахской прозы стал образ молодого, растущего партийного руководителя Мейрама. Как известно, рабочий класс по своей природе интернационален. И в романе сильно звучит тема интернационализма, тема дружбы и братской взаимопомощи народов.

Роман «Караганда», написанный лет двадцать тому назад, и по сей день остается одним из самых актуальных и примечательных произведений о рабочем классе.

Габиден Мустафин — писатель глубоко современный. Его всегда волновали проблемы нашей советской действительности, дела и чаяния наших современников. Взволнованное слово художника своевременно обращалось к самым острым проблемам, горячим событиям нашей жизни. Иногда он опережал время, предугадывал те проблемы, которые жизнь поставит на повестку дня завтра.

Произведения последних лет, крупные романы писателя, посвященные первым годам Советской власти,— это не есть его отход от передовых позиций современности, это не просто ретроспективный взгляд на пройденное с высоты сегодняшнего дня. Автор как бы ищет истоки и преемственность того, что им было до этого создано. И этого ему мало. Он ищет первопричину нашей победы и, восстанавливая связь времен, хочет художественно воспроизвести историческую закономерность нашего развития.

Романы «После бури» и «Очевидец», как и «Караганда», написаны в широком эпическом плане. Неторопливое, плавное повествование вводит читателя в самобытный, уникальный в своем роде, мир казахского общества двадцатых годов. Патриархально-родовой мир казахов нам хорошо знаком по произведениям М. Ауэзова, Б. Майлина, С. Муканова, Г. Мусрепова и А. Нурпеисова. Но мир, увиденный глазами Мустафина, при общности первоосновы резко отличается от мира, изображенного в произведениях вышеназванных, не схожих друг о другом, больших наших писателей.

Да, мир, воссозданный Мустафиным в этих произведениях, самобытен и неповторим. Автор дает реалистическую картину быта и нравов казахского общества того времени, создает свежие, никем ранее не примеченные национальные характеры, лепит полнокровные, выпуклые образы подлинных представителей своего народа.

Писатель и здесь остается верным своей главной теме, ставшей лейтмотивом всех его книг,— теме обновления человека. И это обновление перерастает в тему обновления общества, народа.

От произведения к произведению растет мастерство Габидена Мустафина. Крепнет его реалистический голос. Все глубже входит он в народную жизнь. Этот беспрерывный рост, рост до самых преклонных лет может служить замечательным примером для любого пишущего.

Лет восемнадцать назад в частной беседе со мной Габиден-ага сказал: «Ты не видел изъезженную ямскую лошадь, ее надо основательно подкармливать на каждой станции. Иначе она не повезет дальше. Так и я. От произведения к произведению должен много читать. Ведь в молодости я не получил должного образования». Эти слова он мог сказать из скромности. Но в них характер и стиль работы Габидена Мустафина. Для того чтобы написать новое произведение, он не только пристально изучает жизнь, но и много, упорно учится. Этого качества я пожелал бы даже и тем писателям, которые с детских лет получили самое прекрасное образование.

Если говорить об учебе, то у большого советского писателя Габидена Мустафина есть чему поучиться. Есть чему поучиться у первого поколения казахских советских писателей. Много, очень много написано об их творчестве. Многочисленные монографии, кандидатские и докторские диссертации, учебные пособия... Анализа вроде хватает.

Но пока не хватает обобщений, синтеза. Нам кажется, пора уже суммировать этот огромный плодотворный опыт.

Разумеется, молодости свойственна известная доля нигилизма. Новое рождается в отрицании старого. Однако тут очень важно, какое старое она отрицает. Для того, чтобы создавать новое, кроме отрицания еще надобно иметь кое-что за душой. А это «кое-что» добывается не только жизненным опытом, еще не богатым у молодого писателя, но и учебой. Произведения крупных наших советских писателей первого поколения оказывают нам неоценимую услугу не только в овладении секретами литературного мастерства. В первую очередь они, эти произведения,— бесценное пособие по постижению своего народа. Представьте себе, каково было бы представление современного молодого писателя о национальном облике казахов, о казахском обществе девятнадцатого века без романа-эпопеи Мухтара Ауэзова «Путь Абая». Беимбет Майлин создал богатейшую галерею самых ярких характеров, образов и типов переходного периода — двадцатых, начала тридцатых годов. Ушло время, вместе со временем ушли и его герои. Но они, эти интереснейшие, неповторимые характеры продолжают жить в нас благодаря произведениям Майлина. Такой же интересный, своеобразный мир казахского общества более позднего времени, надолго запоминающиеся характеры наших современников принес нам Габиден Мустафин.

Когда некоторые молодые писатели начинают поговаривать об истоках, о возвращении к истокам, хочется сказать, что путь к нашим истокам лежит через произведения Габидена Мустафина, Габита Мусрепова, Сабита Муканова, Мухтара Ауэзова, через произведения Майлина, Абая, и Махамбета. Могу заверить, учеба у них чрезвычайно плодотворна. Именно благодаря учебе у этих мастеров было создано получившее широкое признание, самобытное, глубоко оригинальное произведение А. Нурпеисова «Кровь и пот». Я уверен, такие интересные самобытные писатели, как Бердибек Сокпакбаев, Калихан Искаков, многому учатся у Майлина и Мустафина.

Археологические раскопки — вещь весьма полезная. Видимо, по ним историки свяжут в единое целое многократно разорванную цепь нашей истории. Но писателя в первую очередь должна волновать живая жизнь народа. К тому же наша нация — молодая, динамичная, быстро развивающаяся социалистическая нация. Габиден Мустафин всегда держит руку на пульсе времени и ощущает дыхание жизни.

Опыт Габидена Мустафина и его сверстников — первого поколения казахских советских Писателей — учит нас подлинному интернационализму. Красной нитью сквозь все произведения проходит тема дружбы народов в великой эпопее Мухтара Ауэзова. Эта же тема не нарочито, а органически проходит в произведениях Мустафина и других наших писателей. Вышедшие из самой гущи народа, они не льстили ему, как не льстит матери родной сын. Они не играли на его национальных чувствах. Им был чужд наивный, квасной патриотизм. Потому-то с самого начала и не побоялись строго, критически подойти к своему народу. Сумели отобрать все прекрасное и живое в нем, в то же время отторгнуть все мертвое, косное и мерзкое, порожденное его страшным, темным прошлым. Перед ними был великий пример Абая, который безжалостно бичевал буквально все пороки своей нации. Абай был чрезмерно жесток к мельчайшим проявлениям их, потому что не показной, а по-настоящему глубокой, великой любовью любил свой народ.

Разумеется, будущие поколения вольны в выборе своего творческого пути, в своих поисках нового, еще неизведанного. Но есть такие истины, пренебречь которыми невозможно. Такой истиной в произведениях писателей поколения Г. Мустафина является их глубокая народность и жизненная правда. Какие бы мы ни нашли сверхсовременные формы, ошеломляющие приемы, стоит пренебречь этими двумя китами, — любое произведение превращается в пустую побрякушку. Несмотря на внешнюю старомодность, некоторую устарелость приемов (все-таки безжалостное время делает свое дело), произведения этих писателей благодаря полноте отображенной в них жизни, глубокому содержанию пережили не один косяк новомодных опусов.

Литература — это в первую очередь и язык. Для писателя существует единственный путь проникновения в сердце своего народа, и этот путь проходит через его язык. Как иногда становятся модными на эстраде безголосые певцы, так временами появлялись и безъязыкие писатели. К нашей радости, телеграфный язык или косноязычие не прижились в литературе.

Современный казахский язык существует с давних времен. Но он был языком поэзии и устного народного творчества. Абай очень высоко поднял и развил в нем поэтическую струю. Однако сложный, объемный язык современной прозы и драматургии создавали наши творцы, писатели советского периода. Им выпала честь и трудная обязанность довести процесс формирования казахского литературного языка до современного, довольно высокого уровня.

Когда наши идейные оппоненты говорят о якобы усиленном процессе поглощения национальных языков русским языком, мы им отвечаем: русский язык — великий язык. Он оказывает нам великую услугу, которой мы охотно пользуемся. Со времен Абая и Чокана русский язык стал для нас широко раскрытым окном в большой мир. Но он не подменяет собой национальные языки, в том числе и казахский. И казахская литература будет создаваться только па казахском языке, как любая другая литература на своем родном языке.

Поколение Габидена Мустафина, создавшее казахскую советскую литературу, можно назвать могучим. Мы, последующие поколения казахских писателей, постараемся достойно нести на своих плечах его почетный груз. Великий Абай сказал: «Без ученика ученый — вдовец». Действительно, было бы страшной трагедией, если бы последующие поколения не развили дальше, не подняли бы на новый уровень начатое старшими.

Возьмем, к примеру, создателей казахского оперного искусства. Мы не можем представить современную казахскую оперу без Ермека Серкебаева, Розы Джамановой, Бибигуль Тулегеновой, которые в свою очередь получили эстафету из рук второго поколения — Рашида и Муслима Абдуллиных, Байгалия Досымжанова, Анварбека Умбетбаева, Каукена Кенжетаева.

А дело, начатое Ахметом Жубановым и Муканом Тулебаевым, сегодня продолжают замечательные наши композиторы Газиза Жубанова, Сыдых Мухамеджанов, Еркегали Рахмадиев, Нургиса Тлендиев и другие. А Кастеевская плеяда наших художников! Сабур Мамбеев, Хаким Наурызбаев, Канапия Тельжанов, Молдахмет Кенбаев, молодой талантливый скульптор Тулеген Досмагамбетов. За каждой из этих фамилий — не только свой оригинальный почерк и стиль, но и свой неповторимый художественный мир.

И казахская литература не оскудела талантами. Не говоря о писателях, давно признанных у нас в стране, — а некоторые известны далеко за рубежами нашей Родины — таких, как Абдижамил Нурпеисов, Бердибек Сокпакбаев, Такен Алимкулов, Сафуан Шаймерденов, Зейнулла Кабдулов, Азильхан Нуршаихов и многие другие, крепнут голоса, четче и резче выявляются индивидуальности более молодых писателей Абиша Кекильбаева, Саина Муратбекова, Шерхана Муртазаева, Калихана Искакова, Жумекена Нажимеденова, Сейдахмета Бердыкулова, Магзома Сундетова, Рамазана Токтарова, Сатимжана Санбаева.

А в поэзии? Я не стану распространяться о таких поэтах, давно завоевавших себе большую популярность среди читателей, как Хамид Ергалиев, Сырбай Мауленов, Джубан Мулдагалиев, Олжас Сулейменов, Куандык Шангитбаев, Музафар Алимбаев, Гафу Каирбеков, Саги Жиенбаев. Но я не могу здесь не сказать о мощи, о новизне в поэзии Мукагалия Макатаева, Фаризы Унгарсыновой и совсем молодым ушедшего от нас Тулегена Айбергенова. Их, разных по почерку, объединяет неукротимый дух поэзии Махамбета.

Контрастна по отношению к ним задушевная нежная лирика Туманбая Молдагалиева, Кайрата Жумагалиева, Марфуги Айтхожиной, Акуштап Бахтыгереевой. Очень интересны новые поиски талантливого поэта Утежана Нургалиева. На этом многокрасочно-ярком фоне четко выделяется остроумно-мудрая, чеканная поэзия Кадыра Мурзалиева.

А в драматургии? В ней вслед за Хусаиновым, Абишевым и Тажибаевым плодотворно работает не очень большой, но мобильный отряд драматургов. Давно уже завоевали популярность и не сходят со сцен театров комедии и драмы талантливого писателя Калтая Мухамеджанова, с новыми, интересными, быстро завоевавшими симпатии зрителей произведениями пришли в драматургию Сакен Жунусов, Оразбек Бодыков, Кудаш Мукашев. Плодотворной оказалась работа Акима Тарази. Он принес в драматургию, как ранее в прозу, свою оригинальную социально-острую тему. И счастливо нашел соответствующую этой теме, новаторскую форму, тем самым внес свежую струю в казахскую драматургию.

Как видим, волна за волной идут таланты в нашу литературу и искусство. Разумеется, единого потока талантов тоже не бывает. Иногда на гребень волны выскакивает пена. Незабвенный наш Мухтар Ауэзов учил нас отличать пену от волны. И все же хотя встречаются еще случайные, серые и даже халтурные вещи, не они определяют лицо нашей литературы и искусства, не они задают тон нашему развитию.

Большая правда нашего развития заключается в том, что с каждым днем все усиливается приток свежих, по настоящему талантливых сил. Я смог назвать только мизерную часть наших талантов, а их больше, во много раз больше. И сколько еще не открытых критикой интересных имен и произведений!

Вам, дорогой Габиден Мустафин, вам, патриархи нашей литературы и искусства — Сапеке Бегалин, Сабит Муканов, Габит Мусрепов, Мухамеджан Каратаев, Жусупбек Елебеков, Жамал Омарова, Канабек Байсеитов, Курманбек Джандарбеков, Абильхан Кастеев, — это и есть самый большой и бесценный подарок. Вы оказались во главе большой и талантливой семьи. Вы сейчас испытываете великое счастье учителя, за которым идут — поколение за поколением — достойные ученики.

Я не могу забыть, Габиден-ага, ваших слов, сказанных много лет назад в беседе с Чингизом Айтматовым. Вы сказали: «Когда мы начинали писать, нашими читателями были вчерашние слушатели сказок, легенд и устного поэтического творчества. Большинство из них не знали иного мира, кроме своего аула. Теперь вы получили читателя, хорошо знакомого с лучшими образцами мировой литературы, прекрасно знающего все, что творится в этом мире. С вас спрос другой». Вы, как всегда, и здесь о себе сказали скромно, отодвинув себя как бы на задний план. А на самом-то деле в первых рядах представителей современной литературы идете вы, и в первую очередь по большому счету спрашивается с вас.

У вас действительно сменилось несколько поколений читателей. А книги ваши не потеряли своей свежести и привлекательности. Это, видимо, непостижимый секрет всех больших художников.

1972

---