Синтез и синкретизм кочевой и оседло-земледельческой культур

Малиновская Р. В. магистрант 1-го курса, специальности «7М01602-история-география» КазНУ им. аль-Фараби
Научный руководитель: к. и. н., доцент Майданали Зере

Возникновение государственных образований на территории Центральной Азии были исключительно обусловлены движением скотоводческих племен этого региона. Именно кочевники, превосходные воины, сыграли решающую роль в образовании древних и средневековых объединений, которые в то же время считались результатами наложения этнокультурной общности кочевников на этнокультурную общность завоёванных ими земледельцев [1].

Согласно заключению таких крупнейших исследователей ХХ века, как Г.Вернадский, О. Прицак, Э. Сервис, Л. Крейсер, К. Виттфогель, Т. Дзицуцзо и других, все известные политические образования кочевников - от скифов и гуннов до Золотой Орды - демонстрируют типологическое единство, суть которого выражает господство скотоводческого этноса над земледельческим обществом [2]. И действительно, процесс сближения кочевого и оседло-земледельческого компонентов начинается ещё с глубокой древности в деятельности пастушеско-земледельческих племён, отраженной в Авесте, где представлены первые протогосударственные и протогородские образования, хозяйственная жизнь скотоводов и земледельцев, их первичная социальная структура. Так, в результате политической активности и перемещений кочеников в античное время появляются такие крупнейшие государства как Парфянское, Курганское, Хорезмской царство и Кангюй.

Если в развитии из государственности и цивилизации ведущую роль сыграло оседлое население, то в культурном развитии городов происходит симбиоз традиций кочевых и оседлых народов. Наиболее ярко этот процесс прослеживается в формировании согдийской цивилизации. Долгое время степные народы считались так называемым враждебным антиподом оседлому населению: в западной и русской историографии развитому цивилизованному Ирану противопоставлялся варварский Туран [3]. Однако исследования последних десятилетий на большом фактическом материале археологии выявили, что неотъемлемыми компонентами высокоразвитой согдийской культуры стали инновации, внесённые прямо или косвенно тюркскими племенами.

Поэтому нельзя не согласиться с мнением Плетневой, которая считает, что в Золотой Орде подобный синтез культур является всего лишь исторической закономерностью: "Сочетание двух культур при очень сильном внешнем их различии типично для всех стран, как оседло-земледельческих, так и степных - полукочевнических. Объясняется это прежде всего экономическим и социальным различием городов и "сельской местности" [4]. Но несмотря на это надо сказать что симбиоз данных культур в разных государствах происходил неодинаково оттого интерес к этой теме только возрастает.

В своем фундаментальном труде "Золотая Орда и ее падение" Б. Д. Греков и А. Ю. Якобувский на вопрос составляли ли кочевники основное население Золотой Орды не могут дать положительного ответа. Ведь в составе этого государства входили обширные области с развитой городской и оседло-земледельческой культурой, такие как Булгар, Крым, Северный Кавказ, Хорезм и Нижнее Поволжье. Булгарский район, например, помимо того, что являлся поставщиком наиболее дорогого меха и кож, был также особо важным земледельческим районом, который обеспечивал хлебом главным образом столицы Золотой Орды – Сарай-Бату и Сарай-Берке. С ним не мог конкурировать хлеб ни из южнорусских княжеств, ни из Северного Кавказа [5].

Именно поэтому старое утверждение о том, что в эпоху монгольского нашествия была полностью уничтожена городская культура, в настоящее время, к счастью, уже не является актуальным. Города Золотой Орды, не только являлись культурными центрами, где процветали ремесла и торговля, но многие из них выполняли функции административных центров, где сосредотачивался исполнительный, управленческий и налоговый аппарат, представлявший надежную опору центральной власти.

Таким образом, несмотря на многочисленные археологические находки и теоретические исследования, подтверждающие наличие культурного взаимодействия кочевого и оседлого населения еще с древнего периода истории Центральной Азии, открытым остается вопрос выработки новых подходов и концепций, позволяющих как можно полнее изучать данный феномен.

Использованная литература:

1. Трансформации обществ Центральной Азии: социокультурные аспекты. Материалы международного семинара ЮНЕСКО. – Алматы: Дайк-Пресс, 2013. – 264 с.
2. Байжумин Ж. Г. Историческая роль скотоводов и земледельцев Евразии в образовании государств // Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность. Материалы VIII Международной научно-практической конференции. Элиста, 2021
3. Горшенина С. М. Изобретение концепта Средней / Центральной Азии: между наукой и гeoполитикой. Перевод с французского М. Р. Майзульса. — Вашингтон: Программа изучения Центральной Азии, Университет Джорджа Вашингтона, 2019. — VIII, 119 с.: 16 ил.
4. Плетнева С. А. Рецензия: Крамаровский М.Г. Золото Чингисидов: культурное наследие Золотой Орды. - СПб., 2001. - 304 с. // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. X, 2003.
5. Греков, Б. Д. Якубовский А. Ю. Золотая Орда и её падение - Москва –Ленинград : Изд-во АН СССР, 1950. - 505 с.

Әлеуметтік желілерде бөлісіңіз: